Валентинов день в декабре
Игра судьбы или судьба игры?!
(Послепремьерные беседы с режиссером)
Валентинов день в середине декабря. Тех. кто побывал на
премьере Центра современного искусства «Новая сцена», таким известием,
не удивишь. Новый спектакль под названием «Валентинов день» вовсе не
рассказ о февральском дне Святого Валентина. Хотя без любви здесь не
обошлось. Несчастной или счастливой, каждый зритель решит сам. По-моему,
по-бровковски, режиссер, на пару с автором пьесы Иваном Вырыпаевым,
хотел сказать, что несчастной любви просто не существует. Автор сказал —
автор сделал.
Любовный треугольник — привычный сюжет. Безответная любовь — тоже не
новость. Но в спектакле все чуточку сложнее. Запутанная во времени (или.
может быть, временем) история любви. Герои пьесы — Валентин, Валентина и
Катюша. В жизни третья явно была бы лишней.
По задумке режиссера Николая Осипова, на сцене Катя лишняя трижды:
«По спектаклю понятно, что «Валентинов день», это не тот день Святого
Валентина. Просто Валентинов день — это день Валентинов. Потому что
есть Валентин, есть Валентина. Их даже еще несколько в нашем спектакле.
Много в этом спектакле, ну, в пьесе так точно (не знаю, до какой степени
нам удалось это перенести в спектакль), построено на игре слов. Мысли
меняются по ходу спектакля. Театр, с моей точки зрения, так и должен
работать».
Режиссер умножил всех персонажей, кроме главного — Валентины. На
сцене в исполнении нескольких актеров молодость, зрелость и старость
Кати. То же. только без последнего пункта — Валентина. И вечная
молодость — единственной Валентины. Трое героев — шестеро актеров.
Кроме того, лично я впер-вые столкнулась с тем. что на сцене
двадцатипятилетняя актриса без грима играет шестидесятилетнюю. Чаще всё
наоборот.
«В этом спектакле, — рассказывает режиссер. — мне хотелось уйти от
так назы-ваемого жанрового театра. Чтобы можно было сказать зрителю, что
мне 60 лет. он принял это как данность, и дальше на это внимания не
обращал. Дальше актёру не сильно нужно изобра¬жать из себя старую... По
крайней мере я пытался им сказать, что этого не нужно делать. А что
тогда иначе по¬лучается, что тут она 60-летняя, потом — 25-летняя. потом
— 35-летняя. А потом вообще непонятно в каком она времени! Тут есть
игра со временем довольно серьезная».
Николай Осипов рискнул поиграть на сцене не только со временем, но и с
пространством. Любовь, по утверждению режиссера, обязательно должна
быть связана с ощущением полета. Режиссер сказал — режиссер сделал.
Герои пьесы о своих возвышенных чувствах заявляют, катаясь на качелях.
По-моему, очень забавно и романтично.
Вопрос со временными скачками в «Валентиновом дне» решился при помощи
техники. Благодаря компьютерным «флэшкам». спрое-цированным на
небольшой экран в верхнем углу сцены, структура пьесы сохраняется, и
действие при этом не затормаживается.
«Пьеса очень структурирована. Внутри пьесы там есть, например,
«монолог Катерины о преимуществах купания в пруду». Я вначале делал так,
— размышляет над проделанной работой Николай Осипов, — что актеры перед
тем, как читать монолог приостанавливали действие и объявляли, что
будут читать монолог и дальше читали. В принципе это было довольно
интересно, — вспоминает режиссер. — Но потом возникла идея, что это
можно сделать за счет других средств. Обязательно нужно использовать
новые технологии. Они не должны заменить актеров. Но если они расширяют
возможности театра — а они расширяют — их нужно использовать».
(К слову о новых технологиях, «Валентинов день» — это первый
харьковский спектакль, который шел в прямой трансляции в Интернете.)
Трикотажная одежда героев тоже помогает зрителю ориентироваться в
сюжете. Каждому возрасту героев пьесы соответствуют свои цвет костюма и
даже толщина вязки — от светлых тонких ниток для актеров, исполняющих
роли героев в молодости, до насыщенных темных — для зрелых персонажей.
Театр, как известно, вещь довольноусловная. Это игра. Режиссер задает
условия игры, а зрители их принимают. Или не принимают. Но судя по
заполненному залу и аплодисментам, харьковский зритель с мнением Николая
Осипова согласен. Сам же режиссер, проанализировав премьерные
спектакли, подвел первые итоги:
«Мне кажется, что в спектакль заложено гораздо больше, чем то, что, к
сожалению, удалось увидеть зрителю в премьерные дни. Я думаю, что уже с
22-го числа спектакль оудет уже гораздо легче и интереснее. Актеры не
знали, как это все воспримется. Сейчас они успокоились, потому что
зрители воспринимали все, в общем-то, адекватно, как и задумывалось.
Спектакль вообще должен жить. Застывший, мертвый спектакль никому не
интересен. Каждый спектакль живет, но по-разному. Если там заложены
правильные вещи, он развивается в правильном направлении, он обрастает
многими актерскими придумками, которые дополнят и расширят структуру,
существующую на момент премьеры. А бывает и так, когда все идет не в
ту сторону, в которую нужно».
«Игра судьбы или судьба игры? Кому как больше нравится» — это слова
героя пьесы Валентина. Свои проблемы он решил просто—одним движением.
Зато девушкам проблем добавил. Валентин придумал себе развлечение
наподобие русской рулетки. Заряженная двустволка. Правда, один из двух
патронов холостой. Но, как известно, какие бы ни были патроны, на сцене
ружье просто обязано выстрелить. Ружье сказало, ружье...
Анна Бровко, еженедельник «Объектив-Но», №50, 15 декабря 2005 год
Оставить отзыв